Юрий Александрович Колодуб «О „случайных“ пьесах Моцарта»

Гораздо интереснее остановиться на природе Рондо D-dur, этого, как-никак, загадочного произведения. Взять, хотя бы, тему I, столь высоко оценённую Альфредом Эйнштейном…

Явилась ли эта тема целиком плодом внезапного озарения или она уже встречалась в музыке?

Оказывается встречалась, но в ином наряде и в иной роли. Она была не главной, а побочной партией в ре мажорном квинтете, op.XI N 6 Иоханна Кристиана Баха, посвященном манхаймскому курфюрсту Карлу Теодору.

Выходит, не зря говорили о Моцарте, что он …ein gewaltiger Nehmer — могучий захватчик? Возможно, но как же «захваченное» чудесно трансформировалось в руках Моцарта! Эйнштейн считает, что своим Рондо D-dur Моцарт как бы примирил двух сыновей И. С. Баха, так как, если тема встречалась у Иоханна Кристиана, то композиционный принцип как бы соответствует тем рондо, которые Карл Филипп Эммануэль Бах издал в 1780м и 1783м годах. Однако, адептом К.Ф.Э. Баха Моцарта назвать нельзя (уж скорее это относится к Гайдну, да и то лишь к двум-трём его клавирным сонатам) и поэтому дидактизм его построений — то, что Эйнштейн называет «умничанием», Моцарт, разумеется, отбрасывает.

И, похоже, саму тему Моцарт, скорее всего, взял у… себя самого. Он уже применял её в финальном рондо соль минорного фортепианного квартета KV 478 (известного у нас как квартет № 1). В самом деле: проставленная Моцартом дата окончания квартета — 16 октября 1785 г. — не столь уж далека от дня написания Рондо D-dur. Созданное в едином порыве, оно построено, тем не менее, по схеме сонаты. С достаточной определённостью здесь выявляются: экспозиция, разработка и реприза, завершающаяся как бы эпилогом, построенным на теме I — «Es ist erstaunlich! — Просто поразительно то, что сотворил здесь Моцарт из старой куплетной формы рондо!» — восклицает Ханнс Деннерлайн.