Юрий Александрович Колодуб «О „случайных“ пьесах Моцарта»

Накопившаяся к настоящему времени дискография Рондо ре мажор, KV 485 — достаточно обширна, хотя и уступает количеству записей многих других клавирных — начиная с ля минорного рондо, KV 511, — пьес Моцарта. Чем это объяснить? Тем, вероятно, что эффективное исполнение Рондо D-dur — дело нелёгкое. Не слишком преуспело в раскрытии этого произведения, с его обманчивой простотой, и российское музыковедение. Рондо D-dur нельзя рассматривать ни как эпизодический пустячок, ни как детскую пьеску. Тем не менее, появилось-таки некоторое количество текстуально чистых, но лишённых ощутимого смысла исполнений ре мажорного Рондо. Некоторые из таких случаев (особенно если они связаны с молодыми пианистами-лауреатами) отдельные граммофонные фирмы решили запечатлеть на пластинках. Этим обычно удовлетворяется некий временный интерес. Встречаются и случаи подражания Горовицу, представившему удивительно ажурное, но несколько «фарфоровое» прочтение Рондо D-dur, причём подражатели обычно не обладают ни техникой прикосновения Горовица, ни системой его эстетических взглядов (истоки которых, в известной мере, коренятся ещё в исполнительской эстетике конца прошлого века). На всём этом фоне заметно выделяются такие выдающиеся креации ре мажорного Рондо, как осуществлённые Ингрид Хёблер, ученицей Бернхарда Паумгартнера (диск «VOX» 1 GBY- 12280, дата публикации — январь 1963 г.) и, по отзывам прессы, Альфредом Бренделем (автор этих заметок с бренделевской записью Рондо, к сожалению, не знаком). В Ленинграде замечательно исполняет эту пьесу проф. В. В. Нильсен! (диск «Аккорд», стерео), который, в своё время, учился у проф. Н. И. Голубовской. Запись Голубовской была, к счастью, реставрирована и выпущена на пластинках, которые быстро разошлись (так что ныне этот диск NД — 021459-60 — является своего рода фонографической редкостью). Думается, что такие выражения Голубовской как …«Стандарта исполнения нет»… или …«Соблюдение стиля есть соответствие средств выражения содержанию исполняемого»…, а также её полное неприятие такого рода понятий, как «техника», «культура звука»… и т.п. безусловно, нашли отражение в упомянутом необыкновенном моцартовском диске проф. Голубовской. Она трактует Рондо ре мажор не только и не столько в духе светлого праздника, сколько драматично, с подчёркнутой светотенью, причём всё исполнение пронизано нервной пульсацией, отличаясь, вместе с тем простотой и какой-то неуловимой воздушностью.